Автор: Лина Кирилловых
Идущие. Книга I
Лина Кирилловых
У них есть способность ходить между мирами и понимать любые языки. Над ними стоит Организация, которой они все подчиняются, и законы о невмешательстве. Наблюдать за чужими мирами и изучать их – задача и призвание Идущих. Изменять ход чужой...
Идущие. Книга II
Лина Кирилловых
Из задверья в задверье так много одинаковых лиц. А лицо врага почему-то совсем идентично собственному, никогда не любимому отражению в зеркале. Плохо быть человеком-свойством – даже не знаешь, как на это всё реагировать. Но, возможно, научишься.
Вне расписания
Лина Кирилловых
За деревней и богатым поместьем, за зелёными лугами и лесом, за обыденным, привычным и незыблемым находится чужое для мира – железный путь явления.
Так звали её собаку
Лина Кирилловых
Самые верные и преданные друзья не обязательно должны уметь разговаривать. Быть похожими на человека. Или даже быть живыми.
Прямые зеркала
Лина Кирилловых
Мутные, грязные, даже разбитые – они отражают всё с крайне безжалостной точностью. Главное, не перепутать, где своё лицо, а где – чужое.
Соседи не здороваются
Лина Кирилловых
Их невежливость бывает объяснимой, равнодушие – естественным, но, когда причины всего – очень горькие, смириться не выходит. Никак.
Милая
Лина Кирилловых
Ревнуют, лгут, спасают, защищают, любят. Притворяются кем-то или вовсе не знают себя. Так делают люди – не только настоящие. И это нормально.
Застенчивость кроны
Лина Кирилловых
Некоторые деревья растут, не касаясь друг друга кронами. Делать так другим существам бывает гораздо сложнее. Да и надо ли: иногда вторжение – помощь.
Кусачие
Лина Кирилловых
Зверь, посаженный в клетку, всё равно остаётся кусачим – и отчаянно стремится к свободе, даже если ему (или ей) бежать некуда.
Подвиньтесь, пожалуйста
Лина Кирилловых
Подвиньтесь, пожалуйста – и поменяйтесь с просящим местами. Это очень просто сделать – ваше место вам ведь более не нужно.
Время обеденное
Лина Кирилловых
Перерыв на обед в магазине – время для продавца довольно важное. Вот только некоторым странным личностям правила не писаны.
Сторожа
Лина Кирилловых
Он вырастал из мха, когда ощущал рядом живое. И тогда живое удалялось: убегало, хрипя и визжа, улетало с испуганным клёкотом, уползало, прошипев предупреждение… отрицало, не хотело, отвергало.
Ключи от города
Лина Кирилловых
Странное население этого мира не знает, как полагается покоряться экспансии. Да и понимает ли, что такое эта экспансия вообще?
Зелёная калитка
Лина Кирилловых
В старом доме на краю деревни обитает злой и страшный людоед.Трое детей его просто придумали. Это оказалось легче, чем придумать самих себя – взрослых.
Фера Вермо
Лина Кирилловых
Врага не обязательно убивать – достаточно отсечь кусок его плоти и принести старейшине. В этом племени всегда было так.Мир, к которому принадлежал враг, давно поглотила история.
Скаут
Лина Кирилловых
И пусть она была явно из тех нерадивых, нежалующих строгого учителя школьников – в мире, после крушения, даже случайного встречного хочется видеть другом.
Гипсовый человек
Лина Кирилловых
Сначала пришёл дед. Он прикатил по разбитой дороге в тележке канистру воды и консервные банки. Осмотрелся и решил остаться.
Банка
Лина Кирилловых
Мяч летел, кричала толпа на трибунах, месилась под стремительным жёстким бегом трава – а тут в банке помидоры, домашние.
Как показывают в кино
Лина Кирилловых
О таком часто фильмы снимают: как вваливается в размеренную жизнь из ниоткуда человек, и всё у всех переворачивает с ног на голову. Только Юлька, новая соседка Дениса, оказалась очень даже всамделишной – и считающей, что в жизни обитателей...
Марусины
Лина Кирилловых
Ей это не нужно. И они не нужны, совершенно.– Ступайте прочь. Я здесь одна живу.– И никого не любишь? – спросил старший приблудыш.– Нет.
Рассвет
Лина Кирилловых
Прозрачным таинством оставались минуты, сплетённые в паутинную ниточку, волшебное время бездействия, мгновения, как будто кончиком пальца придерживающие некий полог, готовый вновь спрятать сказку.
Смотрят
Лина Кирилловых
Солнце светит – кажется, что страх не существует. И теней шевелящихся нет. И костлявых, тянущихся чьих-то рук. И приснившейся недоброй бабушкиной сказки.
Наказан тоже
Лина Кирилловых
«Почему я наказан тоже?»«Ты не успел тогда, – верзила безжалостно хмыкает и жмёт на кнопку. – Ничего не успел. Вот и всё».
И ничего не меняется
Лина Кирилловых
Всегда была скамейка, теряющая чешуйки краски, а иногда – теряющая рейки, и в этом случае скамейку ремонтировали. Кофта крупной вязки и выпуклые очки. Кажется, люди привыкли. Некоторые здоровались. Некоторые шептались: «Приподъездный сфинкс».
Низкий полёт серой ласточки
Лина Кирилловых
Говорят, она последняя – из рода своего и племени. Бесцельный механоид, однажды заплутавший по дороге к Жерлу. Его ещё в те древние, проржавленные времена окрестили именем «Ласточка».
Способствующие обстоятельства
Лина Кирилловых
– Ну, а ты чего, отец?– Я и правда отец. Я иду к своей дочке. И несу ей шоколад, – плитка хрустнула в кармане.– О, – ответил парень. – Ладно.
В надёжных и добрых руках
Лина Кирилловых
Так её назвали – Ведьма.Алый цвет, пачканый пылью и гарью, чёрные длинные волосы. Август предполагал, что Ведьму создали для нелегальных подпольных ристалищ. Он мог бы предположить ещё что-нибудь – или же утвердиться в теории, но встречу с...
Мышь и кошка
Лина Кирилловых
Однажды в Веркин подъезд переезжает новая соседка. Она работает официанткой в баре, но на деле является кем-то или чем-то пугающим.
Корабли для моря
Лина Кирилловых
В нём обитали мифические существа. А вокруг жили люди – не особо внимательные или же не особо достойные посвящения в эту тайну.
Они исчезли
Лина Кирилловых
Мир, из которого разом исчезли все взрослые, предоставляет детям уйму самых разных возможностей. И берёт за них самую разную плату.
Под солнечным парусом
Лина Кирилловых
Корабль, пришвартованный к пристани, чуть покачивался. Он был большим и крепким, тоже сплошь просмоленным, и якорь на обросшей ракушками цепи уходил на песчаное дно. Там вокруг него резвились любопытные мальки. На корабле трудился...
Рыжий
Лина Кирилловых
В детстве, когда сам отец был ребёнком, он тоже мечтал о питомце. Однако родители не разрешили. Слишком, говорили, большая ответственность – чья-то взятая на поруки жизнь.
